Грузия предложила НАТО основать базу береговой охраны в Поти. О таких деталях сотрудничества Тбилиси с Североатлантическом альянсом, как пишет «Взгляд», 28 марта журналистам рассказал начальник Генштаба ВС Грузии бригадный генерал Владимир Чачибая .
Одна из возможностей оперативного усиления НАТО на Черном море - частые визиты военных кораблей Североатлантического альянса, но здесь есть сдерживающий фактор - конвенция Монтре. Еще один выход - это если НАТО поможет Грузии и Украине усилить военные флотилии, что связано с большими финансами. Или, к примеру, в береговой зоне Грузии основать базу береговой охраны, вблизи Поти - порта, имеющего стратегическое значение", - уточнил Чачибая.
Как отмечает издание, в середине февраля в НАТО министром обороны Грузии Леваном Изория были представлены «конкретные предложения формы участия Грузии в практических мероприятиях обеспечения безопасности на Черном море», их детали не раскрывались. Известно, что министр обсудил эти планы в Брюсселе во время переговоров с румынским коллегой Габриэлем Беньямином Лешем : якобы именно Румыния - страна-член НАТО, будет курировать вопрос включения Грузии, которая не входит в военный в блок, в данную сферу безопасности Черного моря.
Напомним, что в соответствии с конвенцией Монтре, действующей с 1936 года, нечерноморским странам разрешается проводить через проливы в Черное море только легкие надводные корабли и вспомогательные суда водоизмещением каждого не более 10000 тонн. Они не вправе вводить в Черное море авианосцы и подводные лодки. Общий тоннаж эскадры боевых кораблей нечерноморских стран, находящихся в Черном море, не должен превышать 45 000 тонн. Время пребывания военных кораблей нечерноморских стран тоже строго ограничено и не должно превышать 21 суток, независимо от цели прихода. Турецкие власти должны быть извещены по дипломатическим каналам о проходе военных кораблей через черноморские проливы, для нечерноморских стран - за 15 суток, для черноморских - обычно за 8 суток, но не менее, чем за трое.
С одной стороны, режим контроля за проливами давно определен и четко соблюдается, с другой - ряд экспертов считает, что у Запада есть желание найти лазейки в конвенции Монтре. Например, поговаривают, что для военных целей альянс может использовать Одесский, Ильичевский и Южный порты на Украине и порты Поти и Анаклия в Грузии. Последний отстраивают «Консорциум развития Анаклии» совместно с американской компанией Conti International и грузинским банком TBC. Впрочем, звучат аргументы, что этот проект имеет чисто экономическое значение и необходим для того, чтобы порт смог принимать сухогрузы и танкеры с большим водоизмещением.
Доцент кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ имени Ломоносова Алексей Фененко считает, что Соединенные Штаты уже давно предпринимают попытки разрушить конвенцию Монтре - с 2007 года, то есть с момента, когда наметилось ухудшение американо-турецких отношений.
Это желание сильно проявилось в момент вооружённого конфликта 2008 года между Грузией, с одной стороны, и республиками Южной Осетией и Абхазией, а также Россией, с другой. Еще до конфликта была впервые сформирована в Черном море корабельная группировка НАТО в составе флагмана 6-го флота США USS Mount Whitney, эсминца USS McFaul, сторожевого корабля USCGC Dallas, а также трех фрегатов - немецкого FGS Lübeck, испанского Almirante Juan de Borbon и польского - Generał Kazimierz Pułaski. Но непосредственно во время кризиса - на период активной российской операции - Турция закрыла для американских кораблей, отправленных в Грузию с гуманитарным грузом, проход через Босфор и Дарданеллы. Такой у Москвы тогда был диалог с Анкарой. Соединенные Штаты не хотели быть зависимыми от позиции Турции, поэтому был активизирован поиск путей в обход конвенции Монтре. В начале 2009 года активно обсуждался вопрос об аренде болгарского порта Бургас. Сейчас эта тема ушла на второй план и, судя по контактам, ставка делается на Грузию.
«СП»: - И что, на ваш взгляд, даст американцам такая аренда?
Если США заключат соглашение с Грузией, Румынией, Болгарией об аренде портов, то это автоматически сделает их черноморской державой и приведет к разрушению конвенции Монтре. Тогда США смогут вводить корабли в Черное море, не запрашивая разрешение Турции. В этом плане неважно, как будет называться объект - «база береговой охраны», два причала или как-то еще, американцам главное - бумага и договор, который сделает их черноморской страной. Кстати, это еще раз показывает насколько выгодно российско-турецкое сближение: Россия с Турцией находится в одной лодке и обеим странам нужна конвенция Монтре.
Заместитель директора Таврического информационно-аналитического центра РИСИ Сергей Ермаков также говорит о том, что у Турции, стоящей на страже конвенции и проливов Босфор и Дарданеллы, нет желания разменивать ее на что-то другое.
Особенно нет такого желания после летних событий - неудавшегося госпереворота, в котором Анкара косвенно обвиняет своего союзника - Соединенные Штаты, поскольку Фетхуллах Гюлен с 1999 года проживает в Америке.
Понятно, что у Тбилиси есть большое желание каким-то образом закрепить свой статус среди своих союзников - стран-членов НАТО, учитывая, что альянс активно реализует свою новую долгосрочную стратегию в черноморском регионе в ответ, как считают натовцы, на «агрессивные действия России». В Брюсселе не скрывают желания увеличить морские возможности военного блока и создать более совершенную систему координации между военно-морскими силами черноморских стран и морской группировкой альянса. В этом плане НАТО важно опираться пусть и не на членов блока - Румынию и Болгарию, но на достаточно ангажированных союзников - Грузию и Украину.
Не стоит забывать и об изменениях в системе зарубежного военного базирования США, когда американцы скромно называют свои военные объекты в регионе пунктами передового базирования и обеспечения безопасности. Фактически Штаты делают упор на союзные НАТО страны, которые бы развивали инфраструктуру. Ее можно использовать и периодически проверять через различную «активацию» - военные учения под всевозможными легендами, в том числе по борьбе с международным терроризмом, и т. д.
Плюс, насколько я понимаю, у натовцев есть задумка реанимировать программу The Black Sea Naval Force, в которую, кстати, входила и Россия, и попытаться через такой механизм связать черноморские страны, расширить формат сотрудничества за счет дружеских заходов в их порты натовских кораблей. А затем к таким учениям-«активациям» присоединить страны блока, которые имеют развитые военно-морские силы.
«СП»: - Как в такой механизм вписываться Грузия?
На территории Грузии, а также Украины, Румынии, Болгарии, может быть отстроена инфраструктура, способная принимать и обслуживать корабли Североатлантического блока.
«СП»: - В настоящее время натовские корабли также могут зайти в порты этих стран…
Могут, но речь идет о создании интегрированных баз нового типа, которые, с одной стороны, позволяют принимать корабли, с другой - являются центрами и опорными пунктами для слежения и контроля морской обстановки. А на таких пунктах, по определению, должно присутствовать достаточное количество специалистов из вооруженных сил натовских стран. За счет этого произойдет усиление возможностей альянса в регионе, а также будет оказано политическое давление на Анкару в том смысле, чтобы дать ей ясно понять: она - не единственный союзник в Черном море.
Однако есть и другие мнения. Заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин замечает, что в строгом понимании такого военного термина как «база береговой охраны» не существует.
Что под этим подразумевает грузинский военачальник - абсолютно непонятно. И я все равно не понимаю, каким образом можно обойти конвенцию Монтре, поскольку там все четко и понятно написано. Существует только один механизм «обхода» - открыто перестать выполнять режим контроля за проливами, то есть публично заявить об этом. Кстати, поэтому абсолютной фантастикой были рассказы про то, что в Севастополе должна появиться база НАТО на месте «средней школы № 5». Таких объектов ВМФ США нет ни Варне, ни в Констанце, хотя соответствующие страны уже как 13 лет состоят в Североатлантическом альянсе.
Научный сотрудник Центра анализа стратегий и технологий, главный редактор журнала «Экспорт вооружений» Андрей Фролов также считает, что речь может идти о сугубо косметических мерах, которые не приведут к какому-либо значимому практическому результату и серьезному укреплению военного потенциала альянса в регионе.
Если бы можно было так просто заключить договор об аренде, стать черноморской державой и не выполнять режим контроля проливов, то американцы воспользовались бы этой лазейкой еще во времена холодной войны. На мой взгляд, заявление грузинского военачальника - это очередные попытки привлечь к себе внимание различными инициативами. Тбилиси и Киев делают это регулярно.
Конвенция Монтрё о статусе проливов (Convention de Montreux) регулирует судоходство в проливах Босфор и Дарданеллы и в Мраморном море. Пролив Босфор соединяет Черное море с Мраморным, а Дарданеллы - Мраморное море с Эгейским.Конвенция была подписана в Монтрё (Швейцария) 20 июля 1936 года, вступила в силу 9 ноября того же года. Участниками конвенции являются 11 стран - СССР, Австралия, Болгария, Греция, Румыния, Великобритания, Кипр (с 1969), Турция, Югославия, Япония и Франция.
Конвенция состоит из 29 статей, 16 из которых касаются военных кораблей, шесть имеют отношение к гражданским судам.
Основная задача конвенции - пересмотр результатов Лозаннской конференции 1922-23 годов, на которой был утвержден принцип неограниченного прохода военных и торговых кораблей всех стран в Черное море и обратно как в мирное, так и в военное время.
Конвенция Монтрё закрепила суверенитет Турции над проливами. Предусмотренная в Лозанне международная комиссия по проливам была ликвидирована, функции по наблюдению и контролю за проходами судов через проливы перешли к Турции.
Согласно конвенции, за торговыми судами всех стран сохранена свобода прохода через проливы как в мирное, так и в военное время. Конвенцией признается особое положение черноморских государств. В мирное время при условии уведомления ими Турции за восемь суток военные корабли любого класса, в том числе подводные лодки, имеют право проходить через проливы.
Для военных кораблей нечерноморских держав введены ограничения по классу и по тоннажу. Общий тоннаж одновременно находящихся в Черном море военных судов нечерноморских государств (не более девяти судов) не должен превышать 30 тыс. тонн (или 45 тыс. в случае увеличения военно-морских сил черноморских стран). Срок пребывания этих кораблей в море - не более 21 дня. Тоннаж судов одной нечерноморской страны не должен превышать 2/3 общего тоннажа находящихся в Черном море судов этих стран. Эти страны должны за 15 суток уведомить Турцию по дипломатическим каналам о проходе военных кораблей.
Если одна или несколько нечерноморских стран направят в проливы суда с гуманитарными целями, то их общий тоннаж не должен превышать 8 тыс. тонн.
В статье 15 конвенции говорится, что "военные корабли, проходящие проливы транзитом, не могут ни в каком случае использовать воздушные суда, которые могли бы на них находиться".
В случае участия Турции в войне, а также угрозы войны, она может запретить проход через проливы любых военных судов. Во время войны, в которой Турция не принимает участия, она имеет право запретить транзит судов воюющей страны.
Маленький швейцарский городок Монтрё вошел в историю международных отношений 80 лет назад, летом 1936 года, когда здесь решался один из узловых вопросов европейской политики, долго служивший причиной многих конфликтов, – вопрос о Черноморских проливах.
Вид Монтрё
Расположенный на живописном берегу Женевского озера, Монтрё стал любимым местом отдыха русских писателей и композиторов еще в конце XIX века. Сюда приезжали Петр Чайковский и Лев Толстой . Последние годы жизни, с 1960-го по 1977-й, провел в Монтрё Владимир Набоков – и там же был похоронен. Но весь мир заговорил об этом городке все-таки в 1936-м…
«Из варяг в греки»
Вопрос о Черном море приобрел значение для восточных славян в ранний период развития русской государственности. Уже в договоре князя Олега с византийцами, заключенном в 907 году, речь шла об условиях торговли на Черном море: русским купцам предоставлялся ряд привилегий, они освобождались от уплаты пошлин Константинополю. В ту пору существовал путь «из варяг в греки», связывавший Северную Европу с Южной, Скандинавию с Византийской империей. Фактически Древняя Русь держала под контролем весь этот путь от Балтийского моря до Черного. Значение пути «из варяг в греки» стало падать в начале XIII века – не в последнюю очередь из-за разграбления столицы Византии крестоносцами в 1204 году. Кроме того, наступила сложная эпоха феодальной раздробленности на Руси.
Интерес к Черному морю возобновился после объединения русских княжеств вокруг Москвы. Причин тому было несколько, и прежде всего существование постоянной угрозы с юга, со стороны Крымского ханства, которое регулярно совершало набеги на русские земли с целью грабежа и захвата невольников (борьба с ним растянется не на одно столетие). Имела значение и концепция «Москва – Третий Рим», в соответствии с которой Русь претендовала на преемство от Византии, что стало идеологическим обоснованием стремления к овладению Константинополем. Однако проливы как таковые в то время еще не приобрели первостепенного значения.
Все изменилось с заключением в 1774 году Кючук-Кайнарджийского мира, завершившего очередную русско-турецкую войну. Согласно мирному договору, Россия получила не только полноценный выход к Черному морю, но и право иметь на нем собственный военный флот, а также возможность свободного прохода через Босфор и Дарданеллы. Русские торговые суда были уравнены в правах с английскими и французскими. С этого времени Россия начинает не только отвоевывать причерноморские земли у Турции, являвшейся до того полновластной хозяйкой Черного моря (фактически оно было ее внутренним морем), но и отстаивать свои интересы в зоне проливов наравне с европейскими державами.
Мустафа Кемаль Ататюрк – первый президент Турции
Тогда же появился и знаменитый «Греческий проект» Екатерины II , согласно которому на освобожденных от турок землях Балканского полуострова должна была быть воссоздана Византия во главе с внуком императрицы – великим князем Константином Павловичем. В 1787 году, во время посещения Крыма, Екатерина II приказала украсить ворота строящейся крепости Севастополь надписью: «Дорога в Константинополь». Это был недвусмысленный манифест новой восточной политики Российской империи.
Было бы, однако, неправильным утверждать, что российско-турецкие отношения по вопросу Черноморских проливов ограничивались исключительно конфронтацией, – русская дипломатия предприняла ряд небезуспешных попыток заключить военно-политическое соглашение с турками. Так, в 1799 году, в условиях Наполеоновских войн, Россия, будучи членом антифранцузской коалиции, пошла на сближение с Османской империей. Последняя, заметим, скорее в этом нуждалась, поскольку оказалась неспособна самостоятельно защитить проливы из-за значительных потерь, понесенных ею в противостоянии с Наполеоном в Египте. Согласно договору, турки признавали особые права России на Черном море и предоставляли право беспрепятственного прохода через проливы ее торговым и военным судам. Правда, вскоре вектор российской внешней политики вновь изменился: в связи с переориентацией Петербурга на альянс с Наполеоном, ознаменовавшейся заключением Тильзитского мира, союз с Османской империей просуществовал недолго.
Г.В. Чичерин – нарком иностранных дел РСФСР (потом СССР) с 1918 по 1930 год
В 1806 году началась новая русско-турецкая война, принесшая России привилегии в отношении использования проливов в соответствии с подписанным в 1812 году Бухарестским мирным договором. Следующая война, 1828–1829 годов, завершилась Адрианопольским миром, также выгодным для России. А в 1833 году в местечке Ункяр-Искелеси близ Стамбула было подписано соглашение между Российской и Османской империями, оформившее их военный союз. Среди прочего оно предусматривало, что в случае нападения на Россию третьей стороны султан обязан закрыть проливы для любых иностранных военных судов, тем самым гарантируя безопасность российских южных границ. Что же касается идеи завоевания Константинополя, то от нее император Николай I на тот момент отказался, считая, что России более выгодна слабая Турция, нежели ее раздел.
Однако и этот союз просуществовал недолго: традиционные противоречия между двумя державами оказались сильнее. Свою роль сыграло и недовольство Великобритании и Франции, более всего проигравших от Ункяр-Искелесийского договора. В 1841 году после истечения срока его действия была заключена Лондонская конвенция о проливах, гораздо больше отвечавшая английским интересам, нежели русским. Безопасность южных рубежей России теперь вовсе не гарантировалась, так как султан мог открыть проливы для иностранных союзников в случае военного конфликта.
Именно это и произошло во время Крымской войны, результатом которой для Российской и Османской империй, в частности, стал запрет иметь на Черном море военный флот (в первую очередь это ударяло по России, поскольку у Турции сохранилось право держать военно-морские силы в соседнем Мраморном и Средиземном морях). Еще одним итогом этой войны стало закрытие проливов для военных судов в мирное время. Черноморский флот Россия восстановит, получив соответствующее право в 1871 году, а вот вопрос о проливах сохранит свою остроту на протяжении еще нескольких десятилетий.
КИНЯПИНА Н.С.
Балканы и проливы во внешней политике России в конце XIX века (1878–1898). М., 1994;
***
ИГНАТЬЕВ А.В., НЕЖИНСКИЙ Л.Н.
и др. Россия и Черноморские проливы (XVIII–XX столетия) / М., 1999.
Долгий путь к компромиссу
Поражение в Первой мировой войне поставило Турцию на грань исчезновения как независимого государства. В 1920 году она вынуждена была заключить с союзниками по Антанте (среди которых не было России, сотрясаемой в это время Гражданской войной) Севрский мирный договор на крайне невыгодных для себя условиях. Разделу подлежала почти вся территория бывшей Османской империи, численность турецкой армии строго ограничивалась, над страной фактически устанавливался иностранный протекторат, но главное – Константинополь и проливы объявлялись международной демилитаризованной зоной, управление которой возлагалось на великие державы. Тем самым предполагалось поставить точку в вопросе о Босфоре и Дарданеллах, исключив всякое участие Турции в решении их судьбы.
Однако Севрский мирный договор даже не был ратифицирован турецким правительством: возмущение его условиями достигло в стране такого предела, что начинавшаяся в ней гражданская война разгорелась уже в полную силу. Официальному султанскому правительству противостояло Великое национальное собрание Турции (так и сегодня называется турецкий парламент) во главе с генералом Мустафой Кемалем , несогласным с условиями мира с Антантой. Кстати, немалую поддержку ему оказала Советская Россия, одной из первых в мире признавшая правительство Кемаля в Анкаре, предоставившая повстанцам оружие, патроны, снаряды и золото, а по Московскому договору 1921 года передавшая еще и территорию Карсской области. Осенью 1922 года стало ясно, что войска Кемаля побеждают. Антанта подписала перемирие, прекращавшее военные действия и отменявшее ряд пунктов Севрского договора до заключения нового соглашения. Вскоре султан Мехмед VI покинул страну, и Турция окончательно стала республикой.
В.В. Воровский, член советской делегации на Лозаннской конференции, был убит в Лозанне бывшим белогвардейским офицером М. Конради
Однако острота вопроса о проливах сохранялась – необходимость в полноценном мирном договоре была очевидной. Специально созванная для подготовки такого договора конференция проходила в Лозанне с 20 ноября 1922 года по 24 июля 1923 года. Ее участниками стали Турция, Великобритания, Франция, Италия, Греция, Румыния, Королевство сербов, хорватов и словенцев (будущая Югославия), Япония и США. На конференцию были приглашены также представители Болгарии и РСФСР, однако их участие, согласно решению стран Антанты, было ограничено исключительно вопросом о проливах. Несмотря на заявленный протест против подобной дискриминации, советская делегация во главе с наркомом иностранных дел Георгием Чичериным все же приняла участие в работе конференции.
М.М. Литвинов – нарком иностранных дел СССР с 1930 по 1939 год
Позиция РСФСР заключалась в отстаивании территориальной целостности Турции в соответствии с Московским договором, а также в поддержке турецкого правительства в протесте против режима капитуляций и просьбе об аннулировании внешних долгов страны. Что же касается Босфора и Дарданелл, то представители РСФСР выступали за их полное открытие для торговых судов всех стран и полное закрытие для военных, вооруженных судов и военной авиации всех государств, за исключением самой Турции. Таким образом, советская сторона выступила едва ли не единственным союзником Турции на Лозаннской конференции.
Этот вариант не устраивал западные державы, и если в отношении торгового мореплавания противоречий при обсуждении практически не возникало, то в вопросе о военных судах в проливах участникам конференции сложно было достичь согласия. В частности, Великобритания требовала международного контроля над проливами и их полной демилитаризации (уничтожения береговых укреплений), стремясь сохранить положения Севрского договора. Другие державы (в первую очередь Франция) выступали за более мягкий вариант: проход военных судов любых стран объявлялся свободным в мирное время, а в военное – при условии нейтралитета Турции (в случае же ее участия в войне свободный проход разрешался только судам нейтральных государств).
Противоречия оказались столь острыми, что в феврале 1923 года было принято решение временно прервать конференцию. О возобновлении ее работы в конце апреля советскую сторону официально не оповестили, поэтому наши представители прибыли в Швейцарию с опозданием. Ситуация еще более осложнилась 10 мая, когда там же, в Лозанне, бывшим белогвардейским офицером Морисом Конради был убит один из членов советской делегации Вацлав Воровский . На последнем этапе работы конференции участие советской стороны было серьезно ограничено.
Итогом долгих переговоров явился Лозаннский мирный договор, который для Турции оказался куда более выгодным, чем предыдущий: территориальные потери стали меньше, предусматривавшиеся ранее режимом капитуляций привилегии иностранных государств и компаний были отменены, не действовал иностранный протекторат, сократился внешний долг Османской империи. Большинство этих удачных для Турции пунктов договора удалось закрепить благодаря позиции советской делегации.
Пролив Босфор
Между тем в отношении Босфора и Дарданелл решение, призванное стать компромиссным, получилось половинчатым: конвенция устанавливала свободный проход через проливы торговых и военных судов любого флага как в мирное, так и в военное время, однако под давлением Великобритании в нее был включен пункт о демилитаризации проливов, а также о введении ограничений по количеству проходящих судов. Созданная Международная комиссия проливов, в которую вошли представители стран – участниц конференции (кроме США), фактически получала контроль над Босфором и Дарданеллами (несмотря на то что номинально они оставались турецкой территорией). Ее миссией объявлялось предотвращение возможных конфликтов.
СССР не ратифицировал эту конвенцию, поскольку на практике она существенно ущемляла его интересы как черноморской державы и не ограждала от возможной агрессии со стороны нечерноморских государств.
Швейцарские договоренности
К началу 1930-х годов то положение, которое определила конференция в Лозанне, не было выгодно ни одной из стран Причерноморья. Сказывалось общее ухудшение международной обстановки: интервенция Японии в Маньчжурии, приход нацистов к власти в Германии, нападение фашистской Италии на Эфиопию. Назрела необходимость вновь пересмотреть режим проливов, для чего по инициативе Турции в июне 1936 года было созвано новое международное совещание – на этот раз в Монтрё. На него съехались представители тех же государств, что и в Лозанну тринадцатью годами ранее (за исключением США и Италии), новым участником переговоров стала Австралия.
Советскому Союзу полное закрытие проливов для прохождения военных судов было невыгодно, так как это лишало его возможности перебрасывать свои военно-морские силы в Черное море из других морей (например, из Балтийского). В то же время их полное открытие означало ослабление контроля над ситуацией в Черном море, лишение СССР первенства и возникновение угрозы нападения со стороны нечерноморских держав. Идеальным представлялось закрытие проливов для военных судов нечерноморских держав, но этот вариант категорически отвергался западными странами. Поэтому от советских дипломатов требовалась максимально сбалансированная позиция.
Как и ожидалось, не вызвала дискуссии на конференции проблема ремилитаризации проливов и восстановления береговых укреплений, незыблемым остался пункт о свободном проходе торговых судов. Наиболее трудным снова оказался вопрос о военных судах: английская делегация упорно отказывалась признавать за черноморскими державами (прежде всего за Турцией и СССР) право на какие-либо особые условия, стремясь сохранить тем самым влияние Великобритании в регионе. Советская делегация во главе с наркомом иностранных дел Максимом Литвиновым отстаивала тезис об особом положении нашей страны. Так что атмосфера на конференции царила весьма напряженная, и главными антагонистами на ней стали СССР и Великобритания.
Несмотря на жесткие позиции сторон, участникам конференции в Монтрё удалось договориться всего за месяц. Основные требования СССР были приняты: в первую очередь черноморским государствам предоставлялся более благоприятный режим, нежели нечерноморским. Международная комиссия проливов ликвидировалась, а вся полнота власти над Босфором и Дарданеллами переходила к Турции. Именно ее другие черноморские державы отныне должны были предварительно уведомлять о проходе военных судов, при этом их тоннаж в мирное время никак не ограничивался.
А вот в отношении нечерноморских государств вводились ограничения как по тоннажу кораблей, так и по их классу и времени пребывания в акватории Черного моря – не более 21 суток. В случае войны, в которой Турция сохранит нейтралитет, проливы должны закрываться для прохода военных судов любой воюющей державы. Если же Турция примет участие в войне или увидит для себя угрозу нападения, то решение о пропуске военных судов через проливы полностью должно оставаться на ее усмотрении.
ПОЦХВЕРИЯ Б.М. Черноморские проливы в российско-турецких отношениях // Российско-турецкие отношения: история, современное состояние и перспективы. М., 2003
«Не дает ему прохода»
На первый взгляд, советская делегация могла праздновать дипломатическую победу. Ей удалось достичь почти всех своих целей: новая конвенция ограждала права черноморских государств и содействовала укреплению мира в регионе. Великобритании же пришлось смириться с ослаблением здесь своего влияния.
Однако в выигрыше оказалась прежде всего Турция, впервые после Первой мировой войны значительно укрепившая свои позиции в регионе и получившая право самостоятельно регулировать пропускной режим проливов в случае возникновения для нее военной угрозы. Причем она сама могла решать, существует такая угроза или нет. И это немаловажный фактор: в дальнейшем, по мере сближения Анкары с западными странами советско-турецкие отношения становились все более прохладными, что давало возможность западным странам оказывать косвенное влияние на ситуацию в Черноморском регионе. Иосиф Сталин впоследствии заявил: «…небольшое государство, поддерживаемое Англией, держит за горло большое государство и не дает ему прохода».
Уже после войны на Потсдамской конференции СССР предложил пересмотреть существующее положение с прицелом создать военно-морскую базу в Дарданеллах для обеспечения свободы доступа к проливам независимо от Турции. Кроме того, советское правительство потребовало от Анкары вернуть территории, ранее переданные ей по Московскому договору. Успехом эти попытки не увенчались и в начале 1950-х были прекращены. В свою очередь, стремления США, добивавшихся права на свободный проход через проливы и, соответственно, снятия ограничений для нечерноморских стран, также не были удовлетворены. Таким образом, сохранился статус-кво.
Несмотря на некоторые вспыхивавшие споры вокруг проблемы проливов, имевшие место во второй половине ХХ века, конвенция Монтрё продолжает действовать и сегодня. Однако за прошедшие годы ситуация в Черноморском регионе серьезно изменилась. В частности, с 1936 года заметно увеличился тоннаж судов и переменился характер грузов. После распада СССР возросло число черноморских государств. Не стоит забывать и о том, что Турция, Болгария и Румыния стали членами НАТО, а значит, связаны рядом военных обязательств и соглашений с нечерноморскими государствами.
Известно, что в 2008 году во время конфликта в Южной Осетии и в 2014-м в связи с событиями на Украине суда ВМС США, находившиеся в акватории Черного моря, превышали максимально допустимый срок пребывания там по конвенции Монтрё. Поэтому не исключено, что в будущем это соглашение все же подвергнется пересмотру и уступит место новому документу, более соответствующему времени и международной обстановке.
Никита Брусиловский
Конвенция Монтрё о статусе проливов (Convention de Montreux) регулирует судоходство в проливах Босфор и Дарданеллы и в Мраморном море. Пролив Босфор соединяет Черное море с Мраморным, а Дарданеллы - Мраморное море с Эгейским.
Конвенция была подписана в Монтрё (Швейцария) 20 июля 1936 года, вступила в силу 9 ноября того же года. Участниками конвенции являются 11 стран - СССР, Австралия, Болгария, Греция, Румыния, Великобритания, Кипр (с 1969), Турция, Югославия, Япония и Франция.
Конвенция состоит из 29 статей, 16 из которых касаются военных кораблей, шесть имеют отношение к гражданским судам.
Основная задача конвенции - пересмотр результатов Лозаннской конференции 1922-23 годов, на которой был утвержден принцип неограниченного прохода военных и торговых кораблей всех стран в Черное море и обратно как в мирное, так и в военное время.
Конвенция Монтрё закрепила суверенитет Турции над проливами. Предусмотренная в Лозанне международная комиссия по проливам была ликвидирована, функции по наблюдению и контролю за проходами судов через проливы перешли к Турции.
Согласно конвенции, за торговыми судами всех стран сохранена свобода прохода через проливы как в мирное, так и в военное время. Конвенцией признается особое положение черноморских государств. В мирное время при условии уведомления ими Турции за восемь суток военные корабли любого класса, в том числе подводные лодки, имеют право проходить через проливы.
Для военных кораблей нечерноморских держав введены ограничения по классу и по тоннажу. Общий тоннаж одновременно находящихся в Черном море военных судов нечерноморских государств (не более девяти судов) не должен превышать 30 тыс. тонн (или 45 тыс. в случае увеличения военно-морских сил черноморских стран). Срок пребывания этих кораблей в море - не более 21 дня. Тоннаж судов одной нечерноморской страны не должен превышать 2/3 общего тоннажа находящихся в Черном море судов этих стран. Эти страны должны за 15 суток уведомить Турцию по дипломатическим каналам о проходе военных кораблей.
Если одна или несколько нечерноморских стран направят в проливы суда с гуманитарными целями, то их общий тоннаж не должен превышать 8 тыс. тонн.
В статье 15 конвенции говорится, что "военные корабли, проходящие проливы транзитом, не могут ни в каком случае использовать воздушные суда, которые могли бы на них находиться".
В случае участия Турции в войне, а также угрозы войны, она может запретить проход через проливы любых военных судов. Во время войны, в которой Турция не принимает участия, она имеет право запретить транзит судов воюющей страны.
В г. Монтрё (Швейцария). При этом Турция обязалась соблюдать принципы международного морского права .
Энциклопедичный YouTube
1 / 3
✪ Международные проливы (черноморские)
✪ Закрыть черноморские проливы 2015
✪ Международное морское право
Субтитры
История
Конференция о режиме Черноморских проливов проходила 22 июня - 21 июля 1936 года в г. Монтрё (Швейцария) с участием СССР , Турции , Великобритании , Франции , Болгарии , Румынии , Греции , Югославии , Австралии и Японии . Конференция была созвана по предложению Турции в целях пересмотра конвенции о режиме Черноморских проливов, принятой на Лозаннской конференции 1922-23 гг. Италия отказалась от участия в конференции, так как страны-участницы поддержали международные санкции против Италии в связи с ситуацией в Эфиопии . На конференции в Монтрё Великобритания выступила с предложением уравнять права черноморских и нечерноморских держав на проход их военных кораблей через проливы, что привело бы к ограничению прав прохода кораблей ВМФ СССР. В конечном итоге конференция не была сорвана и привела к выработке согласованных решений. 20 июля страны-участницы подписали новую конвенцию о режиме проливов, на основе которой Турция получила право ремилитаризировать зону проливов.
Основные положения конвенции
Конвенция Монтрё сохраняет за торговыми судами всех стран свободу прохода через проливы как в мирное, так и в военное время. Однако режим прохода военных кораблей различен в отношении черноморских и нечерноморских государств. При условии предварительного уведомления властей Турции черноморские державы могут проводить через проливы в мирное время свои военные корабли любого класса. Для военных кораблей нечерноморских держав введены существенные ограничения по классу (проходят лишь мелкие надводные корабли) и по тоннажу. Общий тоннаж военных судов нечерноморских государств в Чёрном море не должен превышать 30 тыс. т (с возможностью повышения этого максимума до 45 тыс. т в случае увеличения военно-морских сил черноморских стран) со сроком пребывания не больше 21 суток. В случае участия Турции в войне, а также если Турция посчитает, что ей непосредственно угрожает война, ей предоставлено право разрешать или запрещать проход через проливы любых военных судов. Во время войны, в которой Турция не участвует, проливы должны быть закрыты для прохода военных судов любой воюющей державы. Конвенция ликвидировала предусмотренную Лозаннской конвенцией международную комиссию по проливам с передачей её функций правительству Турции.
- Черноморские державы (Турция, Румыния, Болгария, СССР до 1991, Россия с 1991, Украина с 1991, Грузия с 1991)
Значение конвенции
Принятые на конференции в Монтрё решения стали для своего времени шагом вперёд на пути признания прав черноморских стран в вопросе о статусе проливов. Италия присоединилась к конвенции Монтрё в 1938 г.
Вопрос о проходе авианосцев
Одним из спорных вопросов в отношении конвенции является возможность прохода проливами авианосцев. Статья 10 оговаривает:
В мирное время легкие надводные корабли, небольшие боевые суда и вспомогательные суда, независимо от того, принадлежат ли они Державам, прибрежным к Черному морю, или нет, каков бы ни был их флаг, будут пользоваться правом свободы прохода через Проливы, без каких-либо сборов или плат, поскольку они входят туда днем и на условиях, предусмотренных в изложенных ниже статьях 13 и следующих. Военные корабли иные, чем те, которые подходят под классы, указанные в предыдущем абзаце, будут иметь право прохода лишь на особых условиях, предусмотренных в статьях 11 и 12.При этом, статья 11 оговаривает право прохода линейных кораблей, статья 12 - правило прохода подводных лодок. Приложение II пункт B конвенции дает определение классам линкоров, легких боевых кораблей, малых боевых и вспомогательных судов, подводных лодок и, отдельно, авианосцев:
Авианосцами являются надводные военные корабли, которые, каково ни будь их водоизмещение, предназначены или устроены преимущественно для перевозки и ввода в действие на море воздушных судов. Если военный корабль не был предназначен или устроен преимущественно для перевозки и ввода в действие на море воздушных судов, то устройство на этом корабле палубы для спуска или взлета не будет иметь последствием включение его (корабля) в класс авианосцев.Таким образом, формально авианосцы не имеют права прохода проливами, так как статья 10 оговаривает условия прохода только для легких надводных, небольших и вспомогательных кораблей, и особо оговаривает, что кроме них право прохода имеют лишь линкоры (статья 11) и подводные лодки (статья 12). Авианосцы оказываются де-факто исключенными из числа кораблей, имеющих право на проход проливов. Исключением является ситуация, при которой Турция является воюющей стороной либо считает себя находящейся под прямой военной угрозой - в этом случае, согласно статьям 20 и 21, Турция имеет право регулировать проход кораблей по своему усмотрению.
Несмотря на формальное отсутствие правил для прохода авианосцами проливов, СССР не испытывал значимых сложностей с выведением через проливы своих авианесущих крейсеров, строившихся в Николаеве. Периодически высказываются предположения, что наличие на советских авианесущих кораблях мощного ударного вооружения было связано именно с стремлением избежать формальной классификации этих кораблей как авианосцев - то есть предназначенных или устроенных преимущественно для перевозки и ввода в действие на море воздушных судов .
Значимые случаи в контексте конвенции с США
Однако, следует отметить, что согласно статье 21:
В случае, если Турция считала бы себя находящейся под угрозой непосредственной военной опасности, она будет иметь право применять постановления статьи 20 настоящей Конвенции. Если Турецкое правительство использует возможности, предоставляемые ей изложенным выше абзацем первым, она уведомит об этом Высокие Договаривающиеся Стороны, а также Генерального Секретаря Лиги Наций. Если Совет Лиги Наций большинством в две трети голосов решит, что меры, принятые таким образом Турцией, не обоснованы и если таково будет равным образом мнение большинства Высоких Договаривающихся Сторон, подписавших настоящую Конвенцию, то Турецкое правительство обязуется отменить данные меры, а также те, которые были бы приняты в силу статьи 6 настоящей Конвенции.Ввиду расформирования Лиги Наций, право на применение статьи 20-ой -
Во время войны, когда Турция является воюющей стороной, постановления статей 10 - 18 не будут применяться; проход военных кораблей будет зависеть исключительно от усмотрения Турецкого правительства .- находится целиком и полностью в юрисдикции самой Турции [ ] . Таким образом, Турция вправе - если считает ситуацию угрожающей для себя - регулировать режим проливов по своему усмотрению, в том числе разрешать военным кораблям нечерноморских держав находиться в акватории неограниченное время.